Композиционная роль сна Татьяны в романе А.С. Пушкина “Евгений Онегин”

ШКОЛА В ШКОЛЕ

Ольга ПАВЛОВА, школа № 57, Москва
Учитель - Надежда Ароновна Шапиро

Композиционная роль сна Татьяны в романе А.С. Пушкина “Евгений Онегин”

Сон Татьяны в пятой главе пушкинского романа “Евгений Онегин” – самое загадочное место во всём произведении. Эпиграф к этой главе (“О, не знай сих страшных снов ты, моя Светлана!”) взят из известной баллады Жуковского “Светлана”, главная героиня которой засыпает и видит различные ужасы. Существует также традиция сравнения сна Татьяны со сном Наташи из баллады “Жених”, которая была написана Пушкиным примерно в то же время, что и пятая глава (правда, в балладе Наташа только описывает действительность, выдавая её за страшный сон). Однако обе баллады (и Жуковского, и Пушкина) заканчиваются благополучно (Наташа разоблачает злодея в финале, а Светлана просыпается и узнаёт о возвращении своего жениха; кошмарные сны не имеют продолжения и никакого влияния на последующую жизнь героинь), тогда как сон Татьяны – зловещий знак её судьбы (Татьяна недоумевает и во сне, и после пробуждения, ищет толкование сна в соннике). Сновидение Татьяны – вещее (в творчестве Пушкина не раз встречались такие сны: например, видел Пугачёва в пророческом сне Гринёв).

Татьяна верила в приметы (“…предчувствий горестных полна, ждала несчастья уж она”), святочные гадания (которые сулили ей утраты в ту зиму). Хотя Татьяна и находила тайную прелесть “в самом ужасе”, ворожить она не решилась, положив зеркальце под подушку (здесь существует явная параллель со Светланой, которая гадала с зеркалом, о чём и упоминает Пушкин в этой строфе). Снится ей “чудный сон”: она “идёт по снеговой поляне” (вообще, сама пятая глава начинается с описания зимних пейзажей; “Татьяна… с её холодною красою любила русскую зиму…”). Тема зимы будет сопровождать героиню всё время. В Москву, “на ярманку невест”, она поедет по зимнему пути (но в тот момент Татьяна уже не рада “проказам матушки зимы”, ей страшно). Встреча Татьяны и Евгения в Петербурге происходит в это же время года, а сама она при встрече с Онегиным “окружена крещенским холодом”, и холод этот – броня Татьяны. Так от любви к зиме она переходит к страху перед ней, а потом зима (равнодушие и усталость) поселяется внутри неё. Отзовётся в реальной жизни и ещё один мотив из сна: Татьяна видит “дрожащий, гибельный мосток”; потом она на пути в Москву заметит, как “мосты забытые гниют”.

В хижине, куда затем попадает Татьяна, – веселье (яркий свет, “крик и звон стакана”). Но Пушкин сразу говорит: “Как на больших похоронах”, что и не предвещает героине ничего хорошего, и одновременно намекает на потустороннюю силу. Действительно, пируют там страшные чудища: “один в рогах с собачьей мордой”, “другой с петушьей головой”, “ведьма с козьей бородой”, “карла с хвостиком” и т.д. Но главное, кроме них, Татьяна видит и того, кто “мил и страшен ей”, Евгения, и причём в роли “хозяина” (все ему подчиняются), атамана шайки нечисти, который затем убивает Ленского. В этот момент Татьяна просыпается и сразу видит Ольгу, которая являет собой полный контраст (“…Авроры северной алей и легче ласточки…”) мрачному сну с убийством её, Ольги, суженого; эта ситуация отражается позже: после действительного убийства Ленского Ольга очень быстро оправляется и выходит замуж за улана (“Увы! невеста молодая своей печали неверна. Другой увлёк её вниманье…”), в противоположность Татьяне (“Но я другому отдана; я буду век ему верна”).

Сон этот интригует Татьяну, она ищет ответа у Мартына Задеки, ей непонятен, загадочен и сам Онегин, она не может постичь его сущность. Ответ (или это опять неверный ответ?) она найдёт гораздо позже, когда, разглядывая книги Онегина в его доме, скажет: “Уж не пародия ли он?” Но в этот момент (в пятой главе) Татьяна находит решение прямо противоположное. Во всей главе Онегин обрисован самыми мрачными красками: он и лихой молодец, предводитель шайки домовых, герой тех книг, которые описаны в третьей главе:

Британской музы небылицы Тревожат сон отроковицы, И стал теперь её кумир Или задумчивый Вампир, Или Мельмот, бродяга мрачный, Иль Вечный жид, или Корсар, Или таинственный Сбогар.

Онегин повторяет некоторые жесты этих героев во сне Татьяны (хотя она сама с этими произведениями незнакома). Ещё в третьей главе Онегин предстаёт перед Татьяной “грозной тенью”, “блистая взорами” (в её сне он “взорами сверкает”, “дико… очами бродит”). Когда же Онегин увлекает её в угол и “клонит голову свою к ней на плечо”, он предположительно играет роль Вампира, обречённого питаться кровью молодых и прекрасных женщин, которых он любит. В романе “Жан Сбогар” также есть похожая ситуация: героиня рассказывает своему жениху ужасный сон, в котором она тоже была среди всякой нечисти, а повелевал ею её жених. Действительно, в сновидении Онегин воистину “сатанический урод” и “демон” (слова эти появляются в восьмой главе, указывая, скорее всего, на сон Татьяны).

Другая часть пятой главы посвящена именинам Татьяны, которые по описанию тесно связаны с её сном. Гости, съехавшиеся на праздник, удивительно напоминают адских созданий из сна (например, “уездный франтик Петушков” – “другого с петушьей головой”, а остальные – “Буянов, в пуху, в картузе с козырьком”, “Флянов… обжора, взяточник и шут”, “мосье Трике, остряк, недавно из Тамбова, в очках и в рыжем парике” – настолько нелепы и смешны, что похожи на описания тех “домовых”). В хижине – “лай, хохот, пенье, свист и хлоп, людская молвь и конский топ”, у Татьяны – “толкотня”, “тревога”, “лай мосек”, “чмоканье девиц”, “шум”, “хохот”, “давка”, “поклоны”, “шарканье гостей”; во сне героини – “крик и звон стакана”, на именинах – “рюмок звон”, “никто не слушает, кричат”. Но и на этом пиру Онегин проявляет свою демоническую сущность: сердитый на весь мир, он решает “отмстить” Ленскому (непонятно за что, ведь он сам согласился приехать), а результатом его плохого настроения является дуэль, глупая и никому не нужная. При описании состояния героини и во сне, и на празднике (она равно чужая и там, и здесь) употребляются похожие эпитеты, а одна фраза (“Татьяна чуть жива”) повторяется дословно. Кстати, на её вопрос в письме к Онегину: “Кто ты, мой ангел ли хранитель или коварный искуситель...” – дан достаточно ясный и однозначный ответ. Пушкин и раньше называл Онегина “искусителем роковым” (и это отчасти правда: в последней главе Татьяна действительно подвергнется большому искушению), а Ленский считает его “развратителем”. Единственное светлое место для Татьяны во всей пятой главе – строфа тридцать четвёртая, где “взор… очей” Онегина “был чудно нежен”.

Итак, в день именин самой светлой героини совершается вакханалия самых чёрных сил зла (причём эпиграф ещё раз подчёркивает это: светлая героиня (Светлана) – “страшные сны”).

Тема сна будет сопровождать Онегина на протяжении всего романа. Резко контрастирует его “сладостный, безгрешный сон” после получения письма Татьяны и “страшный, непонятный сон”, в котором он чувствует себя на дуэли (он горько будет сожалеть об этой “минуте мщенья” на балу, да и Оленьку тот котильон томил, “как тяжкий сон”). Не зря он проспал время дуэли (“…Ещё над ним летает сон”). Затем этот мотив появляется в восьмой главе, после встречи Онегина и Татьяны. Он вспоминает: “…Та девочка… иль это сон?..”, он спрашивает себя: “Что с ним? в каком он странном сне!”

Как ранее Татьяна, Онегин полон недоумения: та, что раньше казалась такой простой, такой доверчивой и понятной, теперь оказалась на недосягаемой высоте. Татьяна – неприступная богиня, “величавая” “законодательница зал”. Но сама героиня видит всё по-другому. Её впечатления от первых балов в Москве (“теснота, волненье, жар, мельканье”, “шум, хохот, беготня, поклоны, галоп” – в общем, “волненье света”) очень напоминают “адской сволочи скаканье” из сна (светская толпа – “ряд докучных привидений”). Опять Пушкин перечисляет гостей (как во сне и на именинах): “…Проласов, заслуживший известность низостью души...”, “…другой диктатор бальный стоял картинкою журнальной, румян, как вербный херувим…”, “…путешественник залётный, перекрахмаленный нахал…” и т.д. Скорее всего, для Татьяны эти люди ничем не лучше персонажей из её сна. Но по иронии судьбы, теперь она – хозяйка бала, хотя и ничуть не дорожит этой “ветошью маскарада”, “блеском”, “шумом” и “чадом”. А Онегин, видя её среди всего этого, не может понять, как она могла так измениться. Он на балах в Петербурге оказывается в роли Татьяны на шабаше. Как и Татьяна, он пытается найти этому объяснение, но не в соннике, а в литературе, читая “Гиббона, Руссо, Манзони” “без разбора”. Но “меж печатными строками читал духовными глазами другие строки”: “то были тайные преданья сердечной, тёмной старины” (Татьяна “верила преданьям простонародной старины”, гадала), “ни с чем не связанные сны” (опять тема сна!), “угрозы, толки, предсказанья” (Мартын Задека Татьяны), “длинной сказки вздор живой” (а сам сон героини и есть сказка, с явными волшебными мотивами), “письма девы молодой” (аналог письма Татьяны). Перед встречей с Татьяной он сам на “мертвеца” похож.

Сон Татьяны предопределил их будущее. Да, в конце концов они меняются местами (классическая для романов ситуация несовпадения), но это далеко не так важно, как то, что вся жизнь Татьяны и Евгения не удалась (они оба чужие на этом празднике жизни), она похожа на дурной сон. Ни его, ни её никто в окружающем мире не понимает. Даже друг для друга они не очень реальны. Татьяна “мечтой стремится… в сумрак липовых аллей, туда, где он являлся ей”. И Онегин возвращается в мыслях к деревенской жизни: “…То сельский дом – и у окна сидит она… и всё она!..”

Итак, вещий сон Татьяны – один из самых важных и интересных сюжетных ходов Пушкина, и неспроста он расположен в пятой главе – ровно посередине романа. Сон этот определяет дальнейшее развитие событий в жизни героев, предсказывая не только ближайшее будущее (дуэль), но и гораздо более отдалённое. В предпоследней строфе романа Пушкин в последний раз упоминает ключевое слово “сон”:

Промчалось много, много дней С тех пор, как юная Татьяна И с ней Онегин в смутном сне Явилися впервые мне, –

замыкая этот “сонный” круг.

Заметим, что в эпизоде сна Татьяна идет, «печальной мглой окружена». Путь, который проходит Татьяна - это символ ее жизненного пути. Путь ее неясен, т.к. вокруг мгла. Внезапно возникшее препятствие-ручей-символизирует жизненные трудности, а именно предстоящую разлуку с Онегиным. Мостик, дающий возможность перейти через ручей, очень хрупок, и Татьяна остается одна со своими трудностями, без надежды на их разрешение. «Не видит никого, кто руку с той стороны подал бы ей».

Образ медведя символизирует судьбу и тяжелые испытания, которые предстоят Татьяне. Именно медведь помогает девушке перебраться через ручей. Затем он начинает гнаться за девушкой, но Татьяна «от косматого лакея не может убежать никак». Ведь от судьбы убежать нельзя, нельзя убежать от уготованных человеческих испытаний. В конце концов именно он, медведь, приносит девушку в загадочную избушку с чудовищами.

Уродливые чудовища - это фантасмагорические образы сна. Чудовища сидят за столом. Их устрашающие черты и несуразность доходят до предела: «Один в рогах с собачьей мордой, другой с петушьей головой», «вот рак верхом на пауке». И чудовища, и застолье вызывают отвращение, не случайно звон стаканов сравнивается с похоронным. Суета, движение, суматоха передаются с помощью потока существительных со значением действия, перечисленных через запятую (бессоюзие): «Лай, хохот, пенье, свист и хлоп, людская молвь и конский топ».

Велика роль Онегина в эпизоде сна. Он держится уверенно, все чудовища подчиняются ему: «Он знак подаст - и все хохочут, он пьет - все пьют и все кричат». Именно Онегин спасает Татьяну от чудовищ.

Можно заметить, что эпизод сна Татьяны перекликается с последующим эпизодом именин. Перед именинами так же, как и в сцене сна, царит суматоха. Это снова передается потоком существительных: «Лай мосек, чмоканье девиц, шум, хохот, давка у порога, поклоны, шарканье гостей, кормилиц крик и плач детей». Как и во сне, на именинах гости сидят за столом, вновь «гремят тарелки и приборы да рюмок раздается звон». Возникает читательская ассоциация: гости Лариных - тоже чудовища.

Параллели между гостями и чудовищами показаны довольно прозрачно. Например, чудовище «с петушьей головой» и «уездный франтик Петушков». Гости Лариных - это типичные представители дворянства, не имеющие цели в жизни. Неудивительно, что имен ох символизируют фантастические чудовища.

Образы Онегина во сне и на именинах тоже во многом схожи. В обоих случаях Онегин держится хладнокровно и с достоинством.

Поведение Татьяны во сне и на именинах сходны. Во сне Татьяны испытывает страх и смятение: «И страшно ей, и торопливо Татьяны силится бежать». Это чувство сходно с ощущениями на именинах, когда девушка при виде Онегина «чуть жива».

Вывод: эпизоды, подобные эпизоду сна, усложняют композицию романа, ярче подчеркивая ее своеобразие.

1)Эпизод сна помогает читательскому восприятию сцены именин, как бы готовя нас к ее прочтению.

2) С помощью образов из сна передано ироничное отношение автора к героям яви (в данном случае - к гостям Лариных)

3)Финал сна способствует движению действия всего романа, т.к. является пророческим для главных героев.

В романе «Евгений Онегин» А. С. Пушкин создал пленительный образ русской девушки, которую назвал своим «верным идеалом», Татьяна, по словам поэта, «русская душою». Само простонародное имя ее - Татьяна, введенное поэтом в русскую литературу, ассоциируется со «стариной», с народной жизнью. Она и выросла среди лесов и полей, в атмосфере русских народных сказок и преданий. Известно, что она была в стороне от шумных детских забав, а «страшные расскаы // Зимою в темноте ночей // Пленяли больше серде ей». Провинциальная барышня, она легко и естественно ощущала себя в мире русского фольклора.

Да, автор не раз говорит о том, что его героиня читала иностранные романы и верила в «обманы и Ричардсона, и Руссо». Более того, он отмечает, что Татьяна «по-русски плохо знала... и изьяснялася с трудом на языке своем родном». И даже письмо Онегину она пишет по-французски. Но в то же время поэт с помощью тонкого художественно-психологического штриха раскрывает «русскость» души героини: в роман введен ее сон. Включая его в повествование, автор помогает читателю понять образ Татьяны Лариной и обстановку, в которой жили и воспитывались провинциальные барышни. Татьяна читает иностранные романы (русских тогда еще не создали), но снятся ей русские сны.

Ее вещий сон, весь сотканный из фольклорных образов и символов, вероятно, вызван тоской героини по несбыточному счастью. Именно поэтому над ней витает Лель, славянский бог любви, чтобы предсказать девушке ее участь. Татьяна одержима мыслью об Онегине, она обеспокоена его равнодушием к ней, отсюда и тревожный, полный страшных предчувствий сон.

Уснув за гаданием в святочную ночь (как известно, на Руси считалось, что святки - лучшее время для того, чтобы узнать свою судьбу), Татьяна видит, будто бы она «идет по снеговой поляне, // Печальной мглой окружена...». Согласно сонникам, идти по снежной равнине ночью - значит встретиться с трудноразрешимыми проблемами, с бедой. Да и сама картина холодой, заснеженной местности символична: она явно указывает на интуитивное понимание Татьяной того, что ее возлюбленный не ответит ей взаимностью, что он холоден к ней и равнодушен. На пути Татьяне встречаются разнообразные препятствия: незамерзающий ручей, «кипучий, темный и седой...», с хлипким мостиком через него, «снег, рыхлый по колено ей», деревья, ветви которых цепляются за серьги. Все эти трудности ей помогает преодолеть не ее возлюбленный, а выступающий в роли суженого медведь - «лакей косматый». Именно он подает ей руку, переводит через ручей и несет ее в дом, И здесь сон также не отступает от русских фольклорных традиций. Медведь - характерный образ народных сказок. Татьяна замирает от ужаса, когда ее, упавшую в снег, подхватывает медведь, но сопротивляться своей судьбе она не может: «Она бесчувственно-покорна, // Не шевельнется, не дохнет».

Конечно же, сон в святочную ночь не мыслим без возлюбленного. И Татьяна видит его сидящим за столом. Сначала, заметив среди сказочных чудовищ Онегина, который выступает как «предводитель» и хозяин компании, Татьяна пытается успокоиться, но драматизм ситуации сохраняется.

За столом сидят страшные существа: «Один в рогах с собачьей мордой, // Другой с петушьей головой, // Здесь ведьма с козьей бородой…», «Там карла с хвостиком, а вот // Полужуравль и полукот». В описании чудовищ угадываются сказочные, фольклорные образы. Перед глазами героини смешались рога, костяные пальцы, копыта, хоботы, «кровавы языки». Наверное, эти образы Татьяна встречала в сказках няни. Однако, несмотря на то, что сказка должна заканчиваться благополучно, здесь все готовит героиню, а вслед за ней и читателя, к трагической развязке. Именно поэтому существа за столом сидят, «как на больших похоронах», и дико хохочут. И развязка незамедлительно наступает. Уже во сне случается та самая трагедия, которой суждено быть и наяву. Стоит только Татьяне остаться наедине с Онегиным, как появляются Ольга и Ленский. Онегин бранит незваных гостей, спорит с ними, а затем «хватает длинный нож» и убивает Ленского. Ольга также появляется неслучайно. Татьяна интуитивно чувствует, что ее сестра невольно сыграет трагическую роль в предстоящих событиях.

Неподдельный ужас охватывает Татьяну, и она просыпается. Но если Светлана (героиня одноименной баллады Жуковского), пробуждаясь, видит в окне солнечное морозное утро и поднимающегося по ступенькам крыльца жениха, то Татьяна встревожена после пробуждения не меньше, чем во время сна. Она старается осмыслить увиденное, так как верит в предзнаменование: «Татьяна верила преданьям // Простонародной старины, // И снам, и карточным гаданьям, // И предсказаниям луны». На уровне интуиции героиня догадывается, что тот, кого она считала своим суженым, никогда не будет с ней. Ее судьба иная.

Сон героини настраивает читателя на то, что предсказанные события свершатся, поэтому «странное» поведение Онегина в гостях у Лариных, его ухаживание за Ольгой - логическая цепь, за которой последует катастрофа - дуэль недавних приятелей. Сон, введенный в ткань романа, многое объясняет читателям, ждущим дальнейшего развития событий. И логичным предстает концовка произведения, когда вновь появляется Татьяна, уже светская замужняя дама, но таая же несчастная, как прежде. «...Вы должны, // Я вас прошу, меня оставить... Я вас люблю (к чему лукавить?), // Но я другому отдана; // Я буду век ему верна», - говорит она Онегину. Это ее судьба, против которой героиня не пойдет. Она останется верна долгу, в этом ее суть. В таком понимании русской женщиной ее судьбы в романе Пушкина угадываются и ассоциации с поэмами В. А. Жуковского «Людмила» и «Светлана». Тем более что образ Светланы считается первым достоверным образом русской девушки в отечественной литературе.

Итак, сон Татьяны занимает важное место в романе и имеет сразу несколько значений. Он предсказывает дальнейшее течение событий, с одной стороны, и помогает лучше узнать пушкинскую героиню, с другой, Сцена гадания и сам сон Татьяны, сопряженный с русским фольклором и литературной традицией в разработке русского национального женского характера, выявляет глубинную психологию русской женщины. Идея же суженого связана с представлениями о долге; будущий супруг мыслится как предначертанный судьбой. Татьяна неотделима от национальной народной стихии с ее поверьями, обрядами, гаданиями, ворожбой и вещими снами, Сон Татьяны лишний раз доказывает, насколько близко героине народное, фольклорное восприятие миа. Она думает и чувствует как русский человек.

Это было в далеком 1954 году. В тот год в Советском Союзе произошло объединение мужских и женских школ. Раньше мы учились отдельно: девочки- в женских школах, мальчики- в мужских школах.

И вот я оказалась в одной из лучших школ города Самарканда. У нас был очень хороший класс. До сих пор вспоминаются мальчишки и девчонки. И были замечательные учителя, кроме... учительницы русского языка и литературы. Какой-то парадокс: вроде должна была быть замечательная учительница, как показывают сейчас в фильмах, но вот нам досталась Екатерина Степановна Мамонтова. Сама похожая на мамонта, толстая, неопрятная, всегда сидела, растопырив ноги, из-под подола виднелись рейтузы розовые с начесом, что вызывало смех и издевки тихие у наших мальчишек.

И вот мы стали проходить по программе "Евгения Онегина". Я мало тогда что могла бы понять из этого романа, его глубокую сущность, философию, впрочем, не я одна. Любовь к роману пришла позже, когда уже стала студенткой. Но пока для нас это была обязаловка.

Нам было велено однажды выучить наизусть любой отрывок из "Онегина". Почему-то все стали учить только "Мой дядя самых честных правил..." или "Зима! Крестьянин, торжествуя...". А вот мне захотелось выучить именно "Сон Татьяны". Видимо, какая-то романтика тогда привлекала. Я выучила, причем должна отметить, что до сих пор помню его наизусть! Вот так крепка оказалась память! На следующий день в классе учительница вызвала меня и попросила рассказать, что я выучила. Я стала читать. В классе стояла тишина и только в самом конце при словах "Онегин тихо увлекает Татьяну в угол И слагает её на шаткую скамью..." мальчишки захихикали. Когда закончила читать, наша учительница была в умилении полном! Она обратилась ко мне и сказала:"Лера, проси, что хочешь!" Это было забавно. Что могла попросить ученица 8-го класса? И тут она сама мне предложила:" Лера, хочешь, я посажу тебя с Димой Марголиным?" А этот мальчик, должна вам сказать, был мечтой всех девчонок в классе. С ним уже сидела другая девочка. И вот Мамонтова наша, пользуясь тем, что она была нашей классной руководительницей, а я на её предложение молча согласилась, сажает меня с Димой! Бедная Светка, как же она плакала, когда её отсадили на другую парту! А как же был доволен Димка Марголин, который потом весь год списывал у меня все контрольные работы и сочинения! Увы, через год он с родителями уехал. Это была семья военного. Вот такие воспоминания связаны у меня с этим "Сном"! И захотелось мне написать его сегодня! До сих пор меня буквально завораживает музыка стиха!

XIII

Написан пост Валерией Польской. Оформление- из Интернета

Действие пятой главы романа «Евгений Онегин» происходит на святки. В первой части главы центральное место занимает сон Татьяны. Здесь героиня оказывается как бы на грани двух миров: потустороннего и обыденного. Вообще, описание сновидения используется в литературе с древнейших времён. Это позволяет раскрыть душевный мир персонажа, в том числе, и те его стороны, которые относятся к миру чувств, интуиции, подсознания.

Сон Татьяны важен для понимания будущих событий романа. Важно отметить, что именно образ Татьяны Лариной теснее всего связан с народным миром, с фольклором, народными поверьями. Кроме того, на всю деревенскую природу, на красоту сменяющих друг друга времен года Пушкин смотрит глазами своей любимой героини.

Итак, что же снится Татьяне? Ей снится «печальная мгла», снег, она чувствует зимний холод. Героине видится «дрожащий, гибельный мосток», через который она непременно должна перебраться. Этот переход через реку символизирует, как мне кажется, перемещение в потусторонний мир, царство мёртвых. Не случайно проводником Татьяны по этому царству окажется медведь – хозяин леса. Именно в центре этого потустороннего мира будет стоять избушка со страшными чудищами, в предводителе которых Татьяна узнает Онегина:

За столом

Сидят чудовища кругом:

Один в рогах с собачьей мордой,

Другой с петушьей головой…

Там карла с хвостиком, а вот

Полужуравль и полукот.

Лай, хохот, пенье, свист и хлоп,

Людская молвь и конский топ!

Вся эта нечисть, увидев Татьяну, потянулась к ней. Но Онегин властно произнес заветное слово – «Моё!», и все чудища вмиг исчезли. Герой остаётся наедине с девушкой, но любовного свидания не получается - некстати появляются Ленский с Ольгой. Онегин убивает Ленского ножом.

Во второй части главы описывается праздник по поводу именин Татьяны. На него начинают собираться гости:

…целыми семьями

Соседи съехались в возках,

В кибитках, бричках и санях.

В передней толкотня, тревога;

…Лай мосек, чмоканье девиц,

Шум, хохот, давка у порога,

Поклоны, шарканье гостей,

Кормилиц крик и плач детей.

Внимательный читатель сразу отметит перекличку этого описания с описанием шабаша в лесной хижине. «Уездный франтик Петушков», один из гостей Лариных, напоминает нам «петушью голову» из сна Татьяны. Рифма «мосье Трике» – «в рыжем парике» вызовет в памяти «рак верхом на пауке» – «вертится в красном колпаке». Стремительно войдут Ленский с Онегиным: «Вдруг двери настежь. Ленский входит / И с ним Онегин...». Так же, как во сне Татьяны, Ленский входит с Ольгой: «Вдруг Ольга входит, / С нею Ленский...».

Таким образом, можно уверенно сказать, что сцена именин Татьяны – воплощение ее таинственного вещего сна. Вторая часть пятой главы является как бы зеркальным отображением первой. И все, что предсказывалось и чудилось Татьяне во сне, притворится в жизнь.

Эпизод именин содержит в себе еще одну интереснейшую тему. Тема пира, бала, праздника возникает в романе неоднократно. Праздник в доме Лариных передает уют и атмосферу барских усадеб начала XIX века. Это уютный вечер, на который собираются только «свои» - провинциальные соседи. Этим именины Татьяны противопоставлены петербургским балам.

Кроме того, в сцене именин начинают развиваться два конфликта: внешний – дуэль Ленского и Онегина и внутренний – конфликта Евгения с самим собой. Мы видим главного героя, которому претит присутствие на этом празднике:

Чудак, попав на пир огромный,

Уж был сердит.

…Надулся он, и негодуя,

Поклялся Ленского взбесить

И уж порядком отомстить.

Евгению неприятно общество, пусть и провинциальное. Он хочет оградиться от него, стать от него свободным. Но герою это не удается. Убийство Ленского доказывает это лучше всего: Онегин в очередной раз пошел на поводу у мнения общества.

В сцене именин Татьяны мы видим большое количество бытовых деталей. Недаром В.Г. Белинский назвал роман «Евгений Онегин» «энциклопедией русской жизни». Кроме того, данный эпизод во многом стал поворотным моментом в судьбе героев. Не будь именин, Онегин не поссорился бы с Ленским и не убил его на дуэли. Кто знает, может быть, и с Татьяной у героя все сложилось бы иначе. Но Онегин пошел на поводу у своего характера и совершил роковую ошибку.