ОДОЕВСКИЙ

Расстановка ударений: ОДО`ЕВСКИЙ

ОДОЕВСКИЙ Александр Иванович (1802-39), князь, рус. поэт, декабрист. После 7 лет каторги и 3 лет поселения в Сибири, в 1837 был определен рядовым в Кавк. корпус, с 7 ноября 1837 - в Нижегородский драгун. полк (вместе с Л.). Умер от лихорадки, находясь в действ. армии на берегу Черного м. Еще до личного знакомства Л. мог слышать об О. в Петербурге - в доме В. Н. Столыпиной, вдовы А. А. Столыпина, и в Москве - в кругу Лужиных и Комаровских, родственники к-рых были сослуживцами О. по Конногвардейскому полку. Л., несомненно, знал стихи О., опубл. анонимно. В стих. Л. "Он был рожден для счастья, для надежд" (1832) есть реминисценция из "Элегии" О. ("Что вы печальны, дети снов...", 1829), опубл. в 1831 в "Литературной газете" под заглавием "Пленник"; эти стихи в переработ. виде вошли затем в поэму "Сашка" (1835-36) и в стих. "Памяти А. И. Одоевского" (1839), где они характеризуют самого О. Начало знакомства Л. и О. относят к периоду совм. пребывания поэтов в Ставрополе (8-10 окт. 1837) или в Грузии (нач. ноября 1837). Существует предположение, что Л. и О. вместе путешествовали (ср. в стих. Л.: "Я знал его: мы странствовали с ним / В горах Востока..."), эта поездка могла относиться лишь к ноябрю - дек. 1837, т. к. в конце дек. Л. уехал с Кавказа. В стих. "Казбеку" ("Спеша на север издалека", 1837) отразилась концовка стих. О. "Куда несетесь вы, крылатые станицы", по-видимому, написанного накануне и известного Л. со слов автора. Впечатления от бесед с О. воплотились в стих. Л. "Памяти А. И. Одоевского", где реальный облик О. был ассоциирован Л. с уже сформировавшимся в его поэзии образом лирич. героя; с др. стороны, личность О. стимулировала дальнейшее развитие этого героя.

По воспоминаниям Н. П. Огарева, знавшего О., он "...был, без сомнения, самый замечательный из декабристов, бывших в то время на Кавказе. (...) Лермонтов списал его с натуры. Да! Этот " блеск лазурных глаз, И звонкий детский смех, и речь живую" не забудет никто из знавших его" (Избр. произв., т. 2, М., 1956, с. 375-91). О дружбе Л. с О., о "превосходных стихах", посв. декабристу, писали А. Е. Розен, М. А. Бестужев. В поздней лирике Л. также обнаруживаются некоторые точки соприкосновения с поэзией О. (ср. "Сен-Бернар" О. и "Спор" Л.). О. - один из поэтич. предшественников Л. и в жанрово-стилистическом отношении; ему принадлежат филос. элегии медитативного характера, иногда с элементами инвективы (ср. "Думу" Л.). Образный строй стихов О. явился предвестьем лермонт. начала в рус. романтич. поэзии.

Соч.: Полн. собр. стих. и писем, М.-Л., 1934, с. 410-11, 470; Полн. собр. стих. [Вступит. ст. и прим. М. А. Брискмана], Л., 1958, с. 34-35, 41-44.

Лит.: Розен А. Е., Записки декабриста, СПБ, 1907, с. 243-46, 447-48; Айхенвальд Ю. И., А. И. Одоевский, в кн.: История рус. лит-ры XIX в., под ред. Д. Н. Овсянико-Куликовского, т. 1, М., , с. 163-64, 168-69; Эйхенбаум (5), т. 2, с. 204-07, т. 3, с. 602; Эйхенбаум (12), с. 327-28; Нейман (8), с. 441-42; Андроников (6), с. 195-96; Андроников (11), с. 12; Андроников (13), с. 320-24; Воспоминания Бестужевых, М.-Л., 1951, с. 301; Попов А. (2), с. 106-17; Гиреев Д. А., Недумов С. И., с. 507-14; Цейтлин М. А., Творчество А. И. Одоевского, "Уч. зап. Моск. обл. пед. ин-та", 1956, в. 2, с. 94-105, 112; Базанов В. Г., Очерки декабрист. лит-ры, М.-Л., 1961, с. 385-88; Коровин (3), с. 316-20; Чистова, с. 191-95.

М. А. Брискман.

Источники:

1. Лермонтовская энциклопедия. Гл. ред. В. А. Мануйлов.- М.: "Советская энциклопедия", 1981.- 784 стр. с илл. В надзаг.: Институт русской литературы АН СССР (Пушкинский дом). Научно-редакционный совет издательства.

20.04.2011 - 16:43

В Минске зарегистрировано более 1300 улиц, переулков, проездов, проспектов и бульваров, десятки названий микрорайонов, станций метро, парков и скверов. Ежегодно городской именослов пополняется десятками новых названий. А старые приобретают народную окраску, новые ударения, а порой превращаются в сленг.

За последние 15 лет столичные улицы меняли названия или получали новые более 120 раз. В 90-х многим возвращались исторические имена. В 2000-х – появились новые в связи с тем, что к столице присоединили часть пригорода, и переименовали те улицы, названия которых совпадали. Появляются микрорайоны – и новые улицы на карте столицы. Конечно, не обходится без казусов.

Известный белорусский писатель и государственный деятель - Дмитрий Жилунович (Зміцер Жылуновіч ) - удостоился и улицы Жилуновича, которая находится около универмага «Беларусь» (бывшая улица Жданова) и улицы Тишки Гартного . А Цішка Гартны - это псевдон им того же Жилуновича.

За всеми изменениями в уличном именослове призвана следить специальная комиссия Мингорисполкома по наименованию и переименованию проспектов, улиц, площадей и других составных частей города. В ее составе 15 человек - депутаты Мингорсовета, представители городских структур, доктора филологических наук, ученые, историки, архивисты. Мнение последних особенно важно.

И если с наименованиями улиц и исторически верными названиями Комиссия справляется, то с народными ошибками бороться сложно. Изменение ударений в названиях улиц и микрорайонов - процесс живой, весьма длительный и непрекращающийся. Так что, порой, очень сложно найти ошибки и искоренить их.

Сергей Вечер, директор Национального исторического музея:
Была деревня Ве снинка - сейчас она вошла в состав города и фактически стала микрорайоном. Но люди упорно называют её Весня нка, и что больше приживётся, сейчас сказать трудно.

Улица Одо евского часто звучит как Одое вского. Но с этой ошибкой историки еще могут бороться.

Сергей Вечер, директор Национального исторического музея:
Вообще род Одоевских происходит из города Одо ев, который находится в России - там их родовое имение.

Такая же ситуация и с улицей Василия Тя пинского. Гуманист-просветитель родился в имении Тя пино. Поэтому улица Тя пинского, но никак не Тяпи нского.

Некоторые разночтения настолько укоренились в городской среде, что уже вполне имеют право претендовать на правильность произношения. Например, улица Бирю зова -названная в честь военачальника, маршала, Героя Советского Союза - уже давно и прочно улица Бирюзо ва. Такая же история и у улицы А згура.

Ольга Богомолова, главный хранитель музея-мастерской З. Азгура:
А згур - не совсем исторически достоверно, потому что мы, музейщики, считаем это больше творческой фамилией Азгура. Однако, есть ещё и исторически достоверная фамилия, которая произносится Азг у р: и сам Заир, и его семья, и творческая интеллигенция - довоенная и послевоенная - ставили ударение на второй слог.

Ошибки встречаются не только в произношении, но и в написании названий улиц. Самые обидные для горожан – неправильные переводы названий на белорусский язык и бездумные сокращения.

Сергей Вечер, директор Национального исторического музея:
Псевдоним человека не может ни сокращаться, ни видоизменяться - он даётся полностью. Едешь - поворот на улицу Танка. Какого танка? Псевдоним у человека - Максим Танк - не М. Танка, не Танка, а полностью. То же самое - улица Купалы.

Избавиться от большинства ошибок помог бы справочник, где указывалось бы происхождение столичной улицы, правильное написание и произношение ее названия. Для этого придется проделать огромную работу – но город, безусловно, отблагодарит.

Люди в материале:

«Тотальный диктант» написали в Минске: по какому тексту проверяли грамотность и кто участвовал

Новости Беларуси. 13 апреля «Тотальный диктант» написали около тысячи человек, сообщили в программе Новости «24 часа» на СТВ. В Минске эта образовательная акция проходит четвертый раз.

Проверить свои знания можно было сразу на нескольких площадках. Самую многочисленную аудиторию собрали в Национальной библиотеке – туда пришли 500 человек. Текст традиционно звучал в исполнении медийных личностей.

Мария Малич, координатор «Тотального диктанта» на площадке Белорусского государственного медицинского университета:
Текст пишут специально авторы, в основном. В этом году Павел Басинский – современный автор. Одна из целей диктанта – познакомить с современными авторами, современной прозой, увеличить интерес публики именно к современной литературе.

Александра Сивкова, участница «Тотального диктанта»:
Я посещаю «Тотальный диктант» уже второй раз для того, чтобы узнать, могу я сдать хорошо или нет.

Зинаида Ильина, участница «Тотального диктанта»:
Это моя профессиональная привязанность, я учитель русского языка и литературы. Мне просто это очень интересно. Эти диктанты сложные относительно.

К слову, чтобы поучаствовать в акции, не обязательно было личное присутствие. Диктовку транслировали онлайн.

Организаторы обещают, что результаты будут известны после 17 апреля. 20 апреля состоится традиционная церемония награждения отличников диктанта.

Зато фамилия великого французского ученого Пасте́ра многими произносится на «немецкий» лад: «Па́стер».

Что касается русских фамилий, то следует остановиться в первую очередь на самой распространенной фамилии «Иванов», которая произносится двояко: «Ива́нов» и «Ивано́ в».

Как правильнее? Мне кажется, что спорить тут не о чем; надо произносить «Иванов».

Почему? Да хотя бы потому, что мы делаем такое ударение во всех схожих фамилиях: «Степа́нов», «Рома́нов», «Селифа́нов», «Улья́нов», «Демья́нов», «Касья́нов». Ведь никому же не придет в голову говорить «Степано́в», «Романо́в» и т. д.?

Отметим также, что фамилии всех известных «Ива́новых» произносятся правильно: художник Александр Ива́нов, композитор Ипполитов-Ива́нов, писатель Всеволод Ива́нов. Наконец, пьесу Чехова «Ива́нов» тоже никто не произнесет «Ивано́в». Думается, что нет основания коверкать фамилию и всех остальных многочисленных Ивановых.

Следует отметить что произношение фамилий иногда резко меняется. Так, например, в моем детстве, то есть лет пятьдесят тому назад, все и всегда произносили «Мусо́ргский», так же, как «Чайко́вский», «Жуко́вский», «Заго́рский», «Масло́вский», «Смирно́вский» и др. Теперь же все - и в первую очередь радиодикторы - произносят «Му́соргский». Мне кажется, что предпочтительнее всё же говорить «Мусо́ргский», хотя бы потому, что это благозвучнее...

Иногда вопрос о правильности произношения фамилии решается очень просто.

Как, например, надо говорить: «Одо́евский» или «Одое́вский»?

Правильнее, конечно, «Одо́евский», так как эта фамилия происходит от города Тульской области, который называется «Одо́ев»...

Об именах

Ну, уж если разговор зашел о фамилиях, поговорим и об именах.

Здесь разговор о «неправильности» совершенно особый: каждый человек нашей эпохи, конечно, волен иметь любое имя, не считаясь с поповскими «святцами», но если подойти к этому вопросу с историко-филологической стороны, то может выясниться кое-что любопытное и имеющее отношение к теме этой книги.

Подавляющее большинство наших имен - греческого происхождения: они пришли к нам из Византии вместе с христианством. Значительно меньше имен латинских (римских), еврейских, и уже совсем мало - славянских, которые резко выделяются среди других своей смысловой ясностью (Вера, Надежда, Любовь, Владимир, Владислав, Всеволод, Богдан, Людмила и др.). Встречаются отдельные имена арабского, индийского, персидского, сирийского, халдейского, готского и германского происхождения.

Все они вошли в так называемые «святцы» русской православной церкви. Каждое имя обозначало что-либо на том языке, из которого было взято, - главным образом нечто положительное, добродетельное и достойное Похвалы.

Так, например, Акакий означало «незлобивый», Ириней - «мирный», Модест - «скромный», Астион - «приветливый».

Не были забыты достоинства и другого рода: Парамон - «твердый», Андрей - «храбрый», Никита - «победитель», Калистрат - «хороший воин», Пахомий - «широкоплечий».

Из женских имен отметим: Агния - «чистая», Анфиса - «цветущая», Агафия - «добрая», Гликерия - «сладкая», Глафира - «гладкая», Евтропия - «благонравная».

Не следует, однако, думать, что все имена касались только добродетелей и положительных качеств. Среди освященных церковью имен были и многие такие, которые едва ли могли найти себе применение, если бы родители знали, что, собственно, означают эти имена.

Достаточно упомянуть такие имена, внесенные в святцы: Азат - «скопец», Памфамир - «всего лишенный», Кесарь - «вырезанный», Ардалион - «замаранный», Екдит - «раздевшийся», Маруф - «безволосый», Ириний (не путать с Иринеем!) - «плачущий», Филоктимон - «любостяжатель», Фока - «морская собака», Агав - «саранча», Вианор - «насильник», Псой - «мясо на чреслах»...

Не лучше и такие женские имена: Варвара - «грубая», Прискилла - «старая», Клавдия - «хромоногая», Васса - «пустыня», Сира - «петля», Ксантиппа - «рыжая лошадь»...

Каждое имя имело своего «шефа», то есть какого-то «святого», чья память ежегодно отмечалась церковью в один и тот же день; этот день назывался в быту «именины». Некоторые наиболее распространенные имена или имели нескольких «святых», или праздновались несколько раз в году. Так, Иоанн (Иван) - отмечался 70 (!) раз в году, Петр - 33 раза, Павел - 20, Мария - 11 раз. (Заметим, кстати, что Антоний (Антон) имел в году 16 «именинных дней», так что гоголевскому городничему не стоило праздновать свои именины еще и на «Онуфрия», имевшего всего 3 «именинных дня»!)

В незаконченном утопическом романе «4338-й год», написанном в 1837 году, Владимир Одоевский как бы предсказал появление Интернета и блогов:

«между знакомыми домами устроены магнетические телеграфы, посредством которых живущие на далёком расстоянии общаются друг с другом».

Одоевский родился 1803 году в Москве в семье крупного чиновника. Одоевские принадлежали к старинному княжескому роду (отец вел свою родословную от легендарного варяга Рюрика). Их род обеднел к моменту рождения Владимира Федоровича. О тец его умер, когда мальчику не было и пяти лет. Мать вторично вышла замуж, ребенок рос в семье родственников отца, назначенных его опекунами; отношения с ними были сложными. В раннем детстве началась дружба с двоюродным братом - будущим декабристом Александром Одоевским.
В 1816 Владимир Одоевский поступает в Московский университетский благородный пансион, дававший глубокое и всестороннее образование. Юноша с особенным интересом изучал философию, в частности, увлекся трудами Шеллинга. Он посещает литературные кружки, заседания Общества любителей российской словесности. Печататься Одоевский начинает уже в годы учебы: первые произведения («Разговор о том, как опасно быть тщеславным», «Дни досад») выходят в журнале «Вестник Европы».

В 1822, окончив пансион с золотой медалью, молодой человек погрузился в науки, в литературные и философские занятия. Он изучает анатомию, физику, химию, технику, становится завсегдатаем салона Зинаиды Волконской. В 1823 году вместе с университетскими друзьями: Венивитиновым , Кошелевым, Хомяковым создает Общество «любомудрия» (так они перевели на русский греческое слово «философия»). Целью его участников было изучение античных и немецких философов, создание оригинальной отечественной философии, из которой должна была возникнуть новая русская литература. «Любомудры» проповедовали необходимость для литературы не только чувств, но и мыслей, а для науки - не только логики, но и образности. Философия представлялась им всемогущим ключом к великим областям бытия.

В отличие от декабристов, члены общества свою центральную задачу усматривали в просветительстве, в постепенных культурных преобразованиях. Одоевский и Кюхельбекер начинают издавать альманах «Мнемозина», в котором печатаются Пушкин, Грибоедов, Баратынский, Вяземский. Издание это, как и Общество любомудрия, прекращает свое существование после восстания декабристов. Опасаясь преследований, Одоевский сжигает протоколы собраний.

В 1826 Одоевский женится и переезжает в Петербург. Он поступает на службу в Цензурный комитет Министерства внутренних дел. Он является одним из авторов либерального цензурного устава, первых законов об авторском праве.
Все последующие десятилетия имя его широко известно, он находится в самом центре литературной и культурной жизни России, сотрудничает с «Литературной газетой», с альманахом «Северные цветы». Пушкин приглашает его участвовать в издании задуманного им журнала «Современник» (оно продолжалось некоторое время и после смерти Пушкина). В литературном салоне Одоевского собираются выдающиеся писатели (Пушкин, Крылов, Грибоедов, Гоголь, Лермонтов, Кольцов, Тургенев, Достоевский, Островский, Гончаров), музыканты (Глинка, Даргомыжский, Балакирев, Рубинштейн), издатели, ученые, путешественники.
Он выступает как философ, прозаик, литературный и музыкальный критик. В 1833 были изданы «Пестрые сказки», вызвавшие восторг Гоголя. В 1834 отдельно опубликован «Городок в табакерке», одна из лучших во всей мировой словесности литературных сказок, выдерживающая сравнение с андерсеновскими и ставшая непременным чтением русских детей. Хрестоматийным детским чтением стали «Сказки и повести для детей дедушки Иринея» (1838).

Владимир Фёдорович Одоевский. Акварель Ник. Бестужева (Петровский завод, 1833)

Появились несколько романтических повестей с «музыкальными» сюжетами - «Последний квартет Бетховена», «Opere del Cavaliere Giambatista Piranese», «Себастиан Бах»; «российская гофманиана» - повести «Сегелиель», «Косморама» «Сильфида», «Саламандра». Успех имели и его светские повести - «Княжна Мими» (1834) и «Княжна Зизи» (1835). Главным опытом Одоевского в области художественной словесности стал философский роман «Русские ночи», изданный в 1844 году.
Как государственный чиновник и общественный деятель Одоевский активно занимался просвещением народа. Он был одним из издателей сборников «Сельское чтение», где помещались популярные статьи по самым различным проблемам - от медицинских и гигиенических до религиозно-нравственных. Он стал также одним из основателей Общества посещения бедных и в течение нескольких десятилетий играл видную роль в развитии российской благотворительности.

С 1846 по 1861 Одоевский был помощником директора Императорской Публичной библиотеки и заведующим Румянцевским музеем, хранителем его ценностей, впоследствии положенных в основу Российской государственной библиотеки. В 40-60-е писатель служит при дворе, становится камергером, затем гофмейстером двора, потом действительным статским советником, а в 1861 - сенатором.
В 1862, в связи с переводом Румянцевского музея в Москву Одоевский возвращается в родной город. Там он продолжает службу и участвует в культурно-общественной жизни: способствует основанию Консерватории, Русского музыкального общества, участвует в заседаниях Общества любителей российской словесности и Московского артистического кружка, читает популярные лекции, собирает вокруг себя литераторов, музыкантов, ученых.

Владимир Фёдорович Одоевский. Литография П. Бореля

В 60-е Одоевский уходит из литературы и отдаётся практической деятельности. Он приветствует отмену крепостного права, изучает русские древности в хранилищах подмосковных монастырей, пишет статьи по педагогике, слушает дела в сенате.
За три года до смерти он отвечает на проникнутую скорбным унынием статью Тургенева «Довольно!» статьей «Недовольно!», которая проникнута идеями просветительства и верой в нравственное развитие человечества.
Умер Владимир Федорович Одоевский 27 февраля 1869 года. Похоронен на Донском кладбище в Москве.

booksreader.org ›author…vladimir-fedorovich

Теория музыки и музыкальная практика

По воспоминаниям современников, интерес к музыке у Одоевского проснулся ещё в ранней юности. Даже в его маленькой квартирке в Газетном переулке размещалось небольшое кабинетное фортепиано. Особенно его привлекала музыкальная теория. Неприменимость равномерно темперированной хроматической гаммы, используемой в классической музыке, для воспроизведения применявшихся в народной музыкальной практике музыкальных ладов, стала очевидной ему, когда он записывал с голоса народные напевы. Это открытие, сделанное в конце 1840-х, в значительной степени определило направление его дальнейших изысканий и доказало ему действенность методов экспериментальной науки нового времени.

От народной музыки Одоевский перешёл к исследованию древних церковных ладов. Он понял, что и здесь традиция не укладывается в рамки, задаваемые равномерной темперацией, и стал изучать возможности энгармонических музыкальных инструментов. Результаты этих исследований нашли своё отражение в серии статей («Русская и так называемая общая музыка», «Об исконной великорусской песне», речь к открытию Московской консерватории «Об изучении русской музыки не только как искусства, но и как науки», «Музыкальная грамота или основания музыки для немузыкантов», «Музыка с точки зрения акустики»).

Одоевский отчасти воплотил свои идеи в созданном им «энгармоническом клавицине». Этот инструмент был заказан у мастера Кампе, проживавшего в Москве и содержавшего в Газетном переулке фортепианную фабрику, перешедшую в конце века к его дочери, в замужестве Смоляниновой. В архиве сохранилась расписка от 11 февраля 1864 о выплате 300 рублей серебром за изготовление инструмента. Хотя Одоевский называл его «клавицином», это было стандартное молоточковое фортепиано, с тем лишь отличием, что каждая его чёрная клавиша делилась надвое, кроме того у него было по одной чёрной клавише там, где обычно их нет — между си и до и между ми и фа. Таким образом, вместо обычных 12 полутонов в одной октаве на инструменте Одоевского имеется 17 «микротонов», что соответствует представлениям Оголевца о возможных логичных темперациях. Этот инструмент хранится ныне в Музее музыкальной культуры им. Глинки в Москве.

Обычно жизнь и творчество Одоевского делится на три периода, границы между которыми более или менее совпадают с его переездами из Москвы в Санкт-Петербург и обратно.

Первый период относится к жизни в Москве, в маленькой квартире в Газетном переулке в доме своего родственника, князя Петра Ивановича Одоевского . Одоевский тогда учился в Московском университетском благородном пансионе (1816-1822). Большое влияние на мировоззрение оказала дружба с двоюродным братом А. И. Одоевским . Как он признался в Дневнике студента (1820-1821), «Александр был эпохою в моей жизни» . Его имя осталось на золотой доске пансиона, вместе с именами: Жуковского , Дашкова , Тургенева , Мансурова , Писарева .

В те же годы Одоевский пробует свои силы на литературном поприще: вместе с Кюхельбекером издает альманах «Мнемозина » и пишет роман «Иероним Бруно и Пьетро Аретино», оставшийся не завершённым. В 1826 году он переехал в Санкт-Петербург , где женился на Ольге Степановне Ланской (1797-1873), дочери гофмаршала Степана Сергеевича Ланского, и поступил на службу в Цензурный комитет Министерства внутренних дел . В конце 1820-х годов был пожалован придворным званием камер-юнкера .

Петербургский период

В годы своей петербургской службы Одоевского редактировал «Журнал Министерства внутренних дел ». Он использовал связи в цензурном ведомстве, чтобы выхлопотать разрешение на возобновление издания «Отечественных записок ». Примерно к этому времени относится участие Одоевского в кружке Белинского , подготовка трёхтомника собрания сочинений, увидевшего свет в 1844 году и остающегося до сих пор не переизданным.

Весь погруженный в свои сочинения, Одоевский употреблял свой досуг на изучение химии, и эта страсть к естественным наукам очень накладно отзывалась на его приятелях: он раз в месяц приглашал нас к себе на обед, и мы уже заранее страдали желудком; на этих обедах подавались к кушаньям какие-то придуманные самим хозяином химические соусы, до того отвратительные, что даже теперь, почти сорок лет спустя, у меня скребет на сердце при одном воспоминании о них.

Для второго периода творчества Одоевского характерно увлечение мистическими учениями, прежде всего масонскими умствованиями Сен-Мартена , средневековой натуральной магией и алхимией . На это время приходится расцвет его литературного творчества. Он пишет романтические и дидактические повести, сказки, публицистические статьи, сотрудничает в пушкинском «Современнике» и «Вестнике Европы ».

Второй московский период

Ещё в 1840-е гг. Одоевский постепенно разочаровался в мистицизме, признал ценности новоевропейского естествознания и начал активно пропагандировать идеалы народного просвещения. Наибольшую активность он развил на этом поприще уже после возвращения в Москву в 1861 году , куда он переехал вместе с Румянцевским музеем и во главе его. Одновременно он был назначен сенатором в один из московских департаментов .

Князь Одоевский, будучи членом кружка великой княгини Елены Павловны , горячо приветствовал отмену крепостного права , тюремную реформу, введение суда присяжных и другие великие преобразования . Приветствуя облегчение цензурных правил в 1865 году, он настойчиво высказывался против взятой из наполеоновской Франции системы предостережений и ратовал за отмену безусловного воспрещения ввоза в Россию враждебных ей книг.

Князь Одоевский сохранял разносторонние интересы до самой смерти. Так, в конце жизни он заинтересовался стенографией и принялся составлять «Руководство к постепенному изучению русской скорописи».

В последние (московские) годы жизни Одоевский подружился со священником и исследователем древнерусской церковной музыки Д. В. Разумовским , который по рекомендации Одоевского возглавил новую кафедру в Московской консерватории . Отец Димитрий исповедовал и причастил В. Ф. Одоевского перед смертью.

Похоронен последний князь Одоевский в Донском монастыре (фото могилы). После себя он не оставил ни детей, ни какого-либо состояния. В болезни его поддерживала верная и заботливая жена Ольга Степановна. После его смерти вдова передала книжный архив мужа в Императорскую публичную библиотеку , музыкальный (ноты, рукописи о музыке, энгармонический клавицин) - в Московскую консерваторию . Эти предметы послужили ядром музея Московской консерватории .

Адреса В. Ф. Одоевского в Москве и Петербурге

В Москве

• дом в Москве у Харитония в Огородниках - Большой Харитоньевский переулок на пересечении с Малым Козловским) один из домов отца Одоевского. Когда-то вся левая, нечётная сторона Малого Козловского переулка составляла одно владение, которое в 1804 году приобрела жена князя Ф. С. Одоевского. В 1895 году для благотворительных целей построили два здания: Ксениевский (№ 1, арх. М. К. Геппенер) и Долгоруковский приюты (№ 3, арх. Д. В. Шапошников). В - гг. здесь находилась Академия воздушного флота .
• дом Авдотьи Петровны Филипповой (бабки Одоевского по матери) в Пречистенской части во 2-м квартале № 137, в приходе священномученика Власия (сгорел во время нашествия