Валентина скляренкоокружение гитлера. Предисловие

Москва

Перевод с немецкого

Гитлера окружали две категории людей. Одни были ему целиком преданы, другие же стремились к власти и влиянию при жизни Гитлера и мечтали захватить всю власть в свои руки после смерти.

К ним я отношу Рема, Геринга, Геббельса, Гиммлера и Бормана. Последнего я никогда не видел, и слышал о нем очень мало. Эта личность мне неясна. Между четырьмя первыми происходила с самого начала борьба, даже тогда, когда они временно объединялись для того, чтобы устранить третьего соперника. Так, Геринг с Гиммлером против Рема, предположительно также против Бломберга, возможно, и против Фриче и вообще против старых генералов.

Если я буду излагать мои личные впечатления о Геринге, Гиммлере и Геббельсе, то после Нюрнбергского процесса, результаты которого мне известны только в отношении «ОКВ и Генерального штаба» и организаций, это будут просто небольшие эпизоды.

Геринга я впервые увидел 29.1.1933 года. Шлейхер ушел в отставку 25 января. Стоял вопрос: «Что же дальше?». Я сидел в центральной ложе в «Дейчландхалле» на всеимперском турнире рядом с государственным секретарем Мейснером и его женой, с которыми я был знаком. Вдруг появился Герман Геринг в потертом кожаном желтом пальто. Он шел по длинному проходу между боковыми ложами и рядами стульев прямо к нам. Теперь стало ясно, что между Гинденбургом и Гитлером происходят какие-то переговоры, так как Мейснер занимался всегда формированием новых кабинетов.

Вторично я встретился с Герингом в Бреславле во время процесса о поджоге рейхстага. Я был приглашен Хейнесом на завтрак, который он давал со своими СА-фюрерами в честь Геринга. Я сидел напротив Геринга. Он беседовал со своими соседями о поджоге рейхстага и решительно отрицал свое участие в этом деле. Я заметил, что разговор велся специально для меня, и это вызвало у меня подозрение, что Геринг, наверное, сам причастен к этому делу. В последующие годы я неоднократно видел Геринга. Так, 1. V.1934 года я встретил его у оберпрезидента в Бреславле. Мы беседовали о строительстве нового городского театра в Бреславле.

В 1935 году — в замке в Бреславле, где я сидел с ним за маленьким столиком. Мы вели беседу о водоемах Туравы, и о том, какое это может оказать влияние на климат. Во время другой встречи мы говорили об охоте. Приветствовали мы друг друга «охотничьим приветствием».

Самым могущественным из вышеупомянутых лиц мне казался Гиммлер. Если проследить путь его восхождения от 1934 года, когда он еще подчинялся Рему и до конца, то следовало бы ожидать найти в нем нового Фуше, утонченного интригана, большого организатора с огромной работоспособностью. Но таким я его не знал. Мне Гиммлер казался глупым. Я долго искал того человека, который вел его на поводу, но не мог найти. Не был ли это сам Гитлер?

Впервые я встретился с Гиммлером в 1933 году в Шваневитце в Силезии на завтраке. Мы сидели за большим круглым столом. Вдруг он обратился к своему соседу, силезцу, и спросил его: «Не похож ли я на сельского учителя?». Тот, к кому он обратился, застыл с открытым ртом, и было видно, что «да» готово сорваться у него с языка. «Видите — в этом моя сила» — заявил тогда Гиммлер. Может быть его глупое поведение, о котором я слышал, было лишь маскировкой? Этому я не могу поверить.

В дальнейшем я видел Гиммлера неоднократно, но продолжительных бесед с ним не вел. В начале 1934 года, во время моей борьбы в Хейнесом, мы с ним вновь встретились в узком кругу. Он дал мне понять, что в этой борьбе он стоит на моей стороне. Тогда Гиммлер еще находился в подчинении у Рема, а его силезские СА подчинялись Хейнесу. Но вслед за этим он продлил разговор, заявив, что имеет намерение создать семь первоклассных пехотных дивизий из обученных людей. Рейхсвер имел, кроме трех кавалерийских дивизий, тоже только семь пехотных дивизий. В случае войны часть его (Гиммлера) дивизий должна была остаться в стране для предотвращения возможности революции, остальные же он готов был передать в распоряжение военного командования на фронте.

Разумеется, он хотел следить за тем, чтобы их не посылали на самые опасные участки, и систематически меняли состав. Это мне заявил мой новый союзник, которому было известно, что моя борьба с Хейнесом, в конечном счете сводилась к борьбе «за одну армию»! «Глупая утопия» — подумал я. Но Гиммлер продолжал и в дальнейшем держаться этой высказанной им мысли и развивать ее.

В последующие годы я также неоднократно встречался с Гиммлером, например, на имперских партийных съездах. Я был у него в гостях в его огромной походной палатке в СС-овском лагере, где толпились иностранные представители, дипломаты, высшие хозяйственные руководители — все отборное общество. Гиммлер был тогда могущественным человеком. Он хотел принимать как король, а был всего лишь сельским учителем.

Затем я еще два раза встречался с Гиммлером во время войны. Зимой 1941—42 годов, по дороге в лейбштандарт, он заехал ко мне в Мариуполь на тарелку горохового супа. Мы говорили о трудностях снабжения и о плохих дорогах в период дождей. «Ах, этому очень легко помочь, — заявил Гиммлер, — я просто выстрою твердую дорогу от Днепропетровска до Таганрога. Камни у меня с Карпат, а рабочая сила из деревень, расположенных вдоль дороги».

Осталось только за голову хвататься. Везти камни, когда железные дороги не успевали подвозить боеприпасы и продовольствие. Рабочая сила из деревни, когда ее было недостаточно для обработки полей. Глупо.

Последний раз я виделся с ним в начале 1944 года. Кейтель устроил обед для широкого круга генералов. Когда все разошлись, мы с Манштейном остались вдвоем у стола. Вдруг к нам подошел Гиммлер и сказал: «Теперь война выиграна». Мы смотрим на него озадаченно. «Да, русские мобилизовали уже всех, до последнего человека, у меня совершенно точные сведения, они уже больше не могут». Заявлять это нам, старым фронтовым солдатам, было просто дерзостью. Этому, может быть, верил Гитлер, потому что он желал верить. С 1942 года неоднократно приходилось слышать о подобных высказываниях Гиммлера, которые мы считали невозможными. Теперь мы это услышали от него самого. Глупо!

Геббельс, без сомнения, самый умный из приближенных Гитлера, ненавидимый Герингом и Гиммлером, не мог рассчитывать на то, чтобы захватить одному власть после Гитлера. Исчезнет Гитлер, не станет и Геббельса. Возможно, что при новой, неожиданно сложившейся политической ситуации, власть мог захватить другой, которому, как и Гитлеру, потребовались бы ум и слово Геббельса, которому бы он стал необходим.

С Геббельсом я познакомился лично в начале 1934 года. Сношения между мной и СА-фюрером Хейнес сильно обострились, и об этом говорили уже не только в Бреславле. В это время Геббельс предложил свои услуги сделать доклад для офицерского корпуса бреславльского штандарта. Очень знаменательно.

Я встретил его на аэродроме. Туда же приехал уполномоченный СА-фюрер, который по поручению Хейнеса попросил министра посетить и его. Геббельс коротко и решительно отклонил приглашение. Мы вместе поехали в здание, где размещался мой штаб и там, в большом зале, Геббельс сделал офицерам доклад. Он говорил о том, что тогда хотелось услышать солдату. Он назвал рейхсвер теми мощными скобами, которые сдерживали империю с 1918 до 1933 года, верным носителем всех ценных традиций старой славной армии мировой войны. Он говорил о рейхсвере как о единственной армии, призванной защищать немецкую землю.

Когда я стал после доклада благодарить его, он сказал мне при выходе несколько саркастически: «Я, конечно, мог бы сказать и противоположное с таким же успехом». Он имел в виду выступление перед СА. Затем он, вместе с теми, кто его сопровождал, — одним гауляйтером и еще несколькими лицами, был на чашке чая у моей жены, где показал себя очень ловким и любезным собеседником. Его я тоже впоследствии часто видел, но не беседовал с ним. На фестивале певцов я сидел между ним и Папеном на трибуне около Гитлера, мимо которой проходили группы певцов.

Когда я был назначен главнокомандующим армейской группировки, он прислал мне на рождество 1942—43 года посылку. Один раз это была книга, другой раз — вечная ручка. Я поблагодарил его и написал: «Это и не умно, и не благородно оскорблять храброго противника. Солдат, который уважает своего противника, уважает самого себя». Он ответил: «Я очень хочу с вами поговорить. Если вы будете в Берлине, зайдите, пожалуйста, ко мне». Я к нему не попал.

Фрау Геббельс я видел 15 февраля 1945 года, когда она приезжала в разрушенный Дрезден. Она сказала тогда: «Если наступит конец, то я с детьми приму яд». И все высшие СС-фюреры получили уже тогда от Гиммлера пилюли цианистого калия.

ФОН КЛЕЙСТ

Показания отобрал:

Пом[ощник] нач[альника] 5 отделения Следотдела 2 Гл[авного] Управления МГБ СССР майор СОЛОВОВ

Перевела:

Переводчик Следотдела 2 Главного Управления МГБ СССР старший лейтенант ШИЛОВА

Государственный символ нацистской Германии. Под определение "нацистской" символики подходит не любая свастика, а лишь четырёхконечная, стоящая на ребре в 45°, с концами, направленными в правую сторону. Именно такой знак находился на государственном знамени национал-социалистической Германии с 1933 по 1945 год, а также на эмблемах гражданских и военных служб. Сами же нацисты использовали термин Hakenkreuz (дословно "крючковатый крест"), не являющегося синонимом слова свастика (Swastika), также имеющего хождение в немецком языке.

Слово "свастика" родилось от объединения двух санскритских слов: "су" ("добро") и "асти" ("быть") и является пожеланием добра.

Древний солярный знак – указатель видимого движения Солнца вокруг Земли и деления года на четыре части – четыре сезона. Знак фиксирует два солнцестояния (летнее и зимнее) и годовое движение Солнца. Имеет идею четырёх сторон света, центрированных вокруг оси. Свастика предполагает и идею движения в двух направлениях: по часовой и против часовой стрелки. Подобно "Инь" и "Ян", дуальный знак, вращаясь по часовой стрелке, символизирует мужскую энергию, против часовой – женскую.

Греческое название свастики – "гаммадион" (четыре буквы "гамма"). В послевоенных советских легендах было распространено убеждение, что свастика состоит из 4 букв "Г", символизируя первые буквы фамилий лидеров Третьего рейха – Гитлер , Геббельс , Гиммлер , Геринг (и это учитывая, что в немецком языке эти фамилии начинались с разных букв – "G" и "H").

Свастика стала пользоваться популярностью в европейской культуре в XIX веке – на волне моды арийской теории. Английский астролог Ричард Моррисон организовал в 1869 году Орден свастики. Она встречается на страницах книг Редьярда Киплинга. Свастика была также использована основателем движения бойскаутов Робертом Баден-Пауэлом. В 1915 году свастика, будучи издревле распространённой в латышской культуре, изображалась на знаменах батальонов (затем полков) латышских стрелков российской армии. Большое значение придавали этому сакральному знаку также оккультисты и теософы. По мнению последних, "свастика... есть символ энергии в движении, которое создаёт мир, прорывая отверстия в пространстве, создавая вихри, которые являются атомами, служащими созданию миров" . Свастика входила в состав личной эмблемы Е.П. Блаватской и украшала практически все печатные издания теософов.

Впервые свастика появилась на знамени нацистов поздним летом 1920 года в Мюнхене. В "Майн Кампф" Гитлер подробно описывает, как был выбран этот символ. Он лично определил окончательную форму свастики и разработал вариант знамени, ставший образцом для всех последующих партийных флагов. Гитлер полагал, что новый флаг должен обладать такой же эффективностью, как и политический плакат. Фюрер пишет и о цветах для партийного флага, которые рассматривались, но были отвергнуты. Белый "не являлся цветом, увлекающим массу" , а подходил больше всего "для добродетельных старых дев и для всевозможных постных союзов" . Также был отвергнут черный цвет, так как он был далёк от того, чтобы притягивать к себе внимание. Сочетание синего и белого цветов исключались потому, что они являлось официальными цветами Баварии. Бело-чёрное сочетание было тоже неприемлемо. О чёрно-красно-золотом знамени не могло быть и речи, так как оно использовалось Веймарской республикой. Чёрный, белый и красный цвета в своём старом сочетании были неуместны из-за того, что они "представляли старый Рейх, погибший в результате своих собственных слабостей и ошибок" . Тем не менее, Гитлер выбрал именно эти три цвета, так как они, по его мнению, были лучше всех остальных ("это самый могущественный аккорд красок, который вообще только возможен" ).

Наиболее авторитетный отечественный исследователь свастики Роман Багдасаров пишет: "Национал-социалистической партии была необходима эмблема, с одной стороны, всем известная, с другой – "не занятая" конкурентами, с третьей – вызывающая однозначно положительную реакцию и способная мобилизовать народ. Свастика идеально соответствовала вышеназванным требованиям. Она была вполне традиционна для христианской Европы, но имела (как утверждали ученые) арийское (индоевропейское) происхождение. Это, разумеется, стало дополнительным плюсом в деле возбуждения у немцев расового инстинкта" .

Советским людям свастика не понравилась. Она явилась лишним доказательством того, что гитлеровцам надо давать отпор.

Гиммлер, Геринг, Геббельс - все мы помним, какая судьба постигла одиозных руководителей нацистской Германии. Люди, впрочем, часто упускают из виду тот факт, что у каждого из бонз Третьего рейха была семья. Изо всей немецкой верхушки только Гитлер не удосужился обзавестись потомством.

А вот его ближайшие друзья и соратники позаботились о продолжении рода. Когда Германия пала, дети военных преступников оказались на обочине жизни. Некоторые из них были вынуждены годами замаливать грехи отцов в прямом смысле слова. А другие, наоборот, всячески защищали собственных родителей !

Мартин Борман , личный секретарь фюрера, сосредоточил в своих руках колоссальную власть. Когда Гитлер покончил с собой, мужчина последовал примеру начальника, которого чуть ли не обожествлял. Восьмеро детей Мартина остались сиротами. После смерти матери несчастных разбросали по детским домам.

Интереснее всего сложилась судьба старшего сына Бормана, Мартина Адольфа , которого во времена Третьего рейха называли «кронпринц». Повзрослев, крестник фюрера стал католическим священником-миссионером.

Но позже Мартин угодил в жуткую автокатастрофу. Выздоровев, священник оставил церковь и женился на выходившей его монашке! Впрочем, даже в миру Мартин неизменно порицал действия своего отца…

Имя Пауля Йозефа Геббельса давно уже стало нарицательным. Главный пропагандист Третьего рейха искренне верил в идеи, которые продвигал.

Решение еврейского вопроса было личной целью Пауля Йозефа, а вера мужчины в нацизм и фюрера казалась беспредельной. Весной 1945 года, понимая, что дело всей его жизни обречено, Геббельс решился на страшный шаг…

Супруга министра пропаганды целиком и полностью разделяла взгляды мужа. Понимая, что в новом мире их первым делом заставят ответить за совершенные преступления, Геббельсы по собственной воле ушли из жизни , но перед этим отравили шестерых своих детей!

Рейхсмаршал Герман Геринг руководил люфтваффе, военно-воздушными силами рейха. Министр авиации долгое время считался единственным возможным преемником фюрера, но весной 1945 года Гитлер обвинил военного в провале кампании, лишив всех званий и почестей. Поговаривают, Геринг готовил переворот, пытаясь удалить обезумевшего верховного командующего от власти.

Эдда , единственная дочь Германа и его второй жены, до шестилетнего возраста жила, не зная горя. Позже, как и у большинства детей других военных преступников, ее судьба сделала крутой поворот.

Поговаривают, будто даже сегодня 80-летняя Эдда оправдывает отца, но, в отличие от Гудрун Гиммлер, свои взгляды женщина никогда не афишировала. С прессой дочь Геринга не общается, живет нелюдимо.

По слухам, Рудольф Гесс единственный из ближайших сподвижников фюрера считал англичан чистокровными арийцами и не хотел войны с британской короной. В 1941 году заместитель Гитлера лично улетел в Великобританию, желая примирить королеву со своим лидером, но вместо этого попал в плен.

После Нюрбергского процесса политика заключили в тюрьму, где он и провел остаток жизни. Конспирологи до сих пор строят теории о подоплеке загадочного поступка Гесса!

Вольф Рюдигер , единственный сын Рудольфа, родился через 10 лет после свадьбы родителей. Гитлер был крестным отцом мальчика, выразив тем самым радость по поводу того, что его ближайший сподвижник наконец обзавелся наследником.

Всю свою жизнь Вольф посвятил освобождению папаши. А когда Гесс покончил с собой в 1987 году, мужчина заявил, что его отца на самом деле убили!

Генрих Гиммлер, главный организатор Холокоста, очень любил свою дочурку Гудрун. Он нежно называл малышку «Куколкой» и всюду возил ее с собой. Постоянно появлявшаяся на пропагандистских снимках Гудрун вскоре получила неофициальное прозвище «Принцесса Третьего рейха »!

Единственная среди детей высшего руководства нацистской Германии, дочь Гиммлера до конца жизни считала, что ее отец был во всём прав. Женщина поддерживала теснейшие связи с неонацистскими организациями и всячески помогала ветеранам Третьего рейха. Гудрун Гиммлер ушла из жизни 24 мая 2018 года.

Очерк жизни Генриха Гиммлера завершает биографическую трилогию, написанную нами о главных помощниках Гитлера в создании и управлении Третьим рейхом. Общее желание понять природу этого режима и личностей, его создавших, стало более острым в последние пять лет, теперь, когда и Германия, и весь мир в значительной степени оправились от потрясения, которое причинили нашим гуманистическим чувствам нацисты, парализовавшие или подавлявшие способность ясно мыслить во время и после войны. В то время, как немецкий народ стал обществом, позволившим Гитлеру стать во главе государства и установить современную форму тирании, которая в конце концов распространилась практически по всей Европе, другим европейским силам и Соединенным Штатам также пришлось обратиться к своей совести, чтобы понять, в какой степени они потворствовали укреплению гитлеровского правления.

Нашей целью при написании этих биографий, так же как и книги «Июльский заговор», исследующей движение сопротивления в Германии, его сильные и слабые стороны, было как можно больше раскрыть настоящую сущность людей, помогавших создавать нацизм, и исследовать все известные факты о них. Мы противопоставляем наш труд сенсационной интерпретации, определяющей Гитлера, Геринга, Геббельса и Гиммлера просто как «монстров», термин, широко используемый популярной прессой, чтобы отгородить себя от этих ненавистных людей и тем самым успокоить читателей. Но факт остается фактом: эти «монстры» и их коллеги довольно долго жили и действовали в немецком и европейском обществах. Их любили или относились с неприязнью, презирали или боялись, принимали в обществе или избегали так же, как и других политиков, дипломатов и солдат. Нацистские лидеры не могут быть просто выброшены из человеческого общества, потому что приятнее или удобнее рассматривать их за пределами человечества. Тысячи мужчин и женщин, работавших с ними, в большинстве своем восхищались ими или с готовностью сотрудничали, в то время как влиятельные европейцы и американцы, которые активно поддерживали их или терпели как довольно мрачную неизбежность в европейской политике, которой не могла противостоять никакая другая сила, недалеко ушли от тех, кто радостно приветствовал их на улицах.

Нацистская партия, как указывает Алан Баллок в своей замечательной биографии Гитлера, не имела политической философии; она относилась к власти, как к чему-то, что нужно завоевать любыми средствами, в которых можно импровизировать, независимо от того, какие нравственные категории поставлены на карту. Именно полная беспринципность Гитлера в обращении с политическими лидерами других стран позволяла ему использовать их слабости и презрительно обманывать их, зная об их приверженности системе дипломатических ценностей. Такое отсутствие совести, несомненно, необычно для многих видов человеческой деятельности. Действительно, выдающаяся неразборчивость в средствах была главной отличительной чертой характера Гитлера, который возбуждал всеобщее восхищение и симпатию с 1933 по 1938 г. и в Германии, и за ее пределами.

Природа режима и общественной реакции на него проистекает прямо из характеров людей, которые его создали. Хотя это до известной степени верно по отношению к любому режиму, ни один из них не был создан так быстро и необдуманно, как Третий рейх Гитлера. И полиция, и администрация были состряпаны по большей части в результате личных прихотей различных лидеров или интуитивных решений, принятых наудачу, под влиянием сиюминутного настроения или срочной потребности перехитрить противника. Страдания немцев и других народов были в большой степени результатом личной психологии Гитлера и трех человек, чью жизнь мы попытались воссоздать и истолковать.

В каждом случае мы старались подойти к задаче написания этих биографий настолько непредвзято, насколько это было возможно. Мы описали эволюцию Геббельса, Геринга и Гиммлера, начиная с детства и юности; мы показали, как они пришли в нацистскую партию и обсудили определенный вклад, который они внесли в нее в период ее становления. Вряд ли могли найтись трое других таких разных по своему темпераменту и социальному происхождению людей, непохожи были и роли, которые они играли в поддержке Гитлера в годы его силы. Это был серьезный, а временами мучительный опыт - отступить от проторенной тропинки немецкой истории с 1923 по 1945 г. и интерпретировать ее так, как представляли, а в значительной степени сами создавали ее эти люди, каждый из которых на разных ступенях создал в воображении свою личную империю внутри еще большей империи, воздвигнутой Гитлером.

Мы утверждаем, что 12 лет нацистского правления в Европе так же ясно предупреждают нас о будущем, как взрывы атомных бомб над Хиросимой и Нагасаки. Нацисты сами вынудили нас применить к ним насилие, когда провокации с их стороны стали слишком возмутительными, чтобы их терпеть. Но слишком многие люди помнят, что им пришлось вынести тогда, и страстно желают после этих воспоминаний убедиться в том, что предупреждение не поверхностно воспринято миром. Лишь по одной этой причине нам кажется необходимым рассказать историю жизни этих людей без предубеждения и ложных акцентов, чтобы как можно более точно показать, что заставило этих лидеров великой страны вести себя так, а главным образом, что у них общего с нами, с теми, кто с такой готовностью заявляет о своем отвращении к ним.

Показателен опыт Генриха Франкеля, пытавшегося обсудить в Германии характер и действия - или чаще бездействие - Гиммлера с мужчинами и женщинами, которым пришлось работать с ним. Готовя эту биографию, как и биографии Геббельса и Геринга, мы обращались куда только могли в поисках свидетельств из первых рук. Нам также очень помогла дочь Гиммлера Гудрун и ее брат Гебхард, которые сохранили об отце нежные воспоминания. Им все еще очень трудно согласовать образ человека, которого они знали так близко, со всеобщим представлением о Гиммлере, вызывающем страх и повсеместную ненависть. Нашей задачей было достичь этого совмещения образов, постараться понять, почему этот простой, скромный человек стал массовым убийцей, убежденным в абсолютной правоте своих действий.

Вклад Гиммлера в теорию и практику нацизма был вкладом добросовестного педанта, который всю жизнь жаждал стать солдатом, а стал в конце концов полицейским. Его короткая карьера полевого командира в конце войны закончилась полной катастрофой, хотя сам он так не считал, и поэтому пришлось заставлять его уйти. Но, строго говоря, карьера Гиммлера в качестве шефа полиции Гитлера увенчалась триумфальным успехом, и можно доказать, что нацизм нашел самое полное и практическое выражение в репрессивной деятельности секретных сил Гиммлера. Во время войны работа СС и гестапо стала самым надежным оружием в арсенале тирании Гитлера. Эта работа распространилась на область массового уничтожения, чтобы исполнить обманчивую мечту о расовой чистоте, которой были одержимы и Гиммлер, и его господин, она постепенно сделала систему неуправляемой. Система была разрушена в тот момент, когда занималась уничтожением других под руководством Гиммлера. Смерть просто захлебнулась от собственной ненасытности.

В нелепой группировке соперничающих амбиций, которые постепенно окружили и изолировали Гитлера в последний маниакальный период его правления, власть Гиммлера была самой тайной, власть Геринга - самой пышной, власть Геббельса - наиболее самовлюбленной. Громогласный вклад Геббельса во власть был вкладом неизменного управляющего, который хотел быть признанным диктатором гражданской жизни Германии, пока Гитлер контролировал военные действия. Его сильная, эгоистичная натура требовала постоянных появлений на публике и постоянной лести; он обожал быть в центре водоворота событий. И прежде всего он хотел, чтобы и Гитлер, и немецкий народ признали его вторым человеком Третьего рейха, незаменимым управляющим государством.

Для Геринга поражение Люфтваффе означало уход его личной славы самой популярной и колоритной фигуры нацистского режима - веселого пилота-аса. Находясь попеременно то в приподнятом настроении, то в подавленном из-за пристрастия к наркотикам, он также нуждался в удовлетворении от коллекционирования бесконечного количества государственных должностей, которые давал ему господин; перед ним он испытывал такой благоговейный трепет, который под конец стал граничить с паникой. Подавленный поражением Люфтваффе, Геринг нашел утешение в своей коллекции предметов искусства, подаренных, купленных, но в большинстве своем награбленных, и к концу войны ее стоимость достигла 30 миллионов фунтов стерлингов. Несмотря на потерю расположения Гитлера, Геринг до конца войны оставался номинальным приемником фюрера; его власть пришла в упадок после 1943 года в глазах всех, кроме него самого, так как он все больше и больше потакал своим желаниям и все меньше принимал участия в проведении войны или управлении экономикой.

Гиммлеру, идеалисту без идеалов, сначала самому робкому и самому педантичному человеку во всем нацистском руководстве, постоянно неуверенному в себе и, тем не менее, вечно воинственно настроенному и властолюбивому, оставалось лишь тайно сосредоточивать в своих руках окончательный контроль над Германией. С его точки зрения, это была его личная трагедия: так обожая власть, он оказался совершенно неспособен пользоваться ею, когда наконец приобрел ее. Это стало тяжким грузом на его душе и источником постоянного беспокойства. В то время как одно его имя вызывало ужас в сердцах миллионов людей, сам он страдал от робости и совершенно терял дар речи, когда Гитлер делал ему замечание или выговор. Он собрал вокруг себя собственную автократию и потерял всякие способности к инициативе перед лицом более сильных или настойчивых личностей, чем он сам, особенно тех, от которых он стал потом зависеть, таких, как Гейдрих, Шелленберг или Феликс Керстен, его массажист - единственный, кто мог облегчить его страдания от хронических колик в животе, которые усиливали беспокойство и отчаяние. И тем не менее это был Гиммлер, в руках которого оказались сосредоточены главные козырные карты нацистской Германии, и многие рассматривали его в качестве преемника Гитлера в случае смерти последнего.

Чем больше узнаешь о характерах и поведении этих людей, тем более необычным кажется то, что всего десятилетия назад они под командованием Гитлера могли бы стать хозяевами Европы, и на откуп им дана была бы великая часть света. Однако мы все знаем, что произошло на самом деле. Нам кажется, что сейчас лучше рассматривать эти черные дни истории в качестве предупреждения. В нашем новом мире много государств недавно получивших независимость и стран с более давней историей, которые не имеют достаточно самодисциплины, чтобы сопротивляться таким людям, как нацистские лидеры, появись они вновь или приди к власти. Таких людей не всегда легко узнать, пока не станет слишком поздно. Так, безусловно, было в случае с Гиммлером. Гитлер вначале казался нелепым фанатиком, Геббельс - оратором-позером, Геринг - веселым ослом, Гиммлер - ничтожеством. Но ни один из них не был тем, чем казался, иначе они никогда не завоевали бы верховной власти над великой нацией.

Следовательно, нашей целью при написании этих биографий было исследовать, какими особенными качествами обладали они и люди, которых они выбрали к себе в помощники. Причины их конечного поражения так же важны и захватывающи, как и объяснение их первоначального успеха. Всего за 8 лет они поднялись из безвестности и относительной бедности и стали абсолютными хозяевами Германии. Через 12 лет они были мертвы и полностью дискредитированы. Подобный случай уникален в современной истории, и произошел он не в какой-то беззаконный период древности, а в середине нашего века.

Генрих Франкель много раз посещал Германию по делам исследования для своей книги. Он разговаривал со многими людьми, некоторые из них были известными эсэсовцами или бывшими сотрудниками Гиммлера, они пожелали остаться неизвестными. Благодаря методичности Гиммлера, после него осталось множество личных бумаг, официальной корреспонденции и секретных директив, они хранятся в различных официальных архивах, которые мы указали. За последние два года стали известны многие новые факты из документов, недавно переданных американским правительством Немецкому федеральному архиву в Кобленце.

Эти и другие документы были изучены и то, что они показали, помогло дополнить портрет Гиммлера.

Хотя это первый подробный биографический очерк о Гиммлере, мы считаем, что во многом обязаны опубликованным работам Джеральда Рейтлингера, чьи исследования о деятельности СС и уничтожении евреев в Европе, вышедшие в двух книгах - «Окончательное решение» и «СС», оказались незаменимыми для нас, так как во многом проливали свет и на жизнь самого Гиммлера. Очерк Вилли Фришхауэра о Гиммлере также был очень полезен в плане подробностей, хотя книга больше посвящена СС и ее деятельности, чем Гиммлеру как человеку.

Нам оказали ценную помощь фройлен Гудрун Гиммлер, дочь Гиммлера, и Гебхард Гиммлер, старший брат Гиммлера; также бывший генерал СС Карл Вольф, в настоящее время отбывающий заключение, к которому был приговорен после суда в Мюнхене; Генрих Франкель несколько раз навещал его в тюрьме. Нам также предоставили важные сведения граф Шверин фон Крозиг, министр финансов Гитлера, доктор Отто Штрассер, у которого Гиммлер служил помощником в начальный период своей работы в партии, доктор Вернер Бест, ставший в эпоху Третьего рейха губернатором Дании, фрау Лина Гейдрих, вдова бывшего эсэсовского лидера, Йозеф Кирмайер, телохранитель Гиммлера, фройлен Дорис Менер, одна из секретарей Гиммлера, доктор Рисс, председатель суда в г. Эрдинге, и полковник Сарадет, учившиеся вместе с Гиммлером в Мюнхенском университете, доктор Отто Йон, фрау Ирмгард Керстен, вдова Феликса Керстена, массажиста Гиммлера, полковник Л. М. Мерфи и капитан Том Сельвестр - британские офицеры, охранявшие Гиммлера после его ареста. Мы также должны отметить великодушную помощь, оказанную нам сотрудниками Вейнерской библиотеки в Лондоне, а особенно госпожой Ильзе Вольф, а также помощь сотрудников Немецкого федерального архива в Кобленце (особенно доктора Бобераха), Института истории в Мюнхене (особенно доктора Хоша), Берлинского документального центра, Института документов в Амстердаме (особенно доктора де Йонга), Международного центра Красного Креста по поиску пропавших во время войны в Арользене (особенно доктора Беркхарда). И мы хотели бы еще раз поблагодарить госпожу М. Г. Петерс, которая выполнила трудную задачу, напечатав эту рукопись.

Роджер Мэнвелл

Москва

Перевод с немецкого

Гитлера окружали две категории людей. Одни были ему целиком преданы, другие же стремились к власти и влиянию при жизни Гитлера и мечтали захватить всю власть в свои руки после смерти.

К ним я отношу Рема, Геринга, Геббельса, Гиммлера и Бормана. Последнего я никогда не видел, и слышал о нем очень мало. Эта личность мне неясна. Между четырьмя первыми происходила с самого начала борьба, даже тогда, когда они временно объединялись для того, чтобы устранить третьего соперника. Так, Геринг с Гиммлером против Рема, предположительно также против Бломберга, возможно, и против Фриче и вообще против старых генералов.

Если я буду излагать мои личные впечатления о Геринге, Гиммлере и Геббельсе, то после Нюрнбергского процесса, результаты которого мне известны только в отношении «ОКВ и Генерального штаба» и организаций, это будут просто небольшие эпизоды.

Геринга я впервые увидел 29.1.1933 года. Шлейхер ушел в отставку 25 января. Стоял вопрос: «Что же дальше?». Я сидел в центральной ложе в «Дейчландхалле» на всеимперском турнире рядом с государственным секретарем Мейснером и его женой, с которыми я был знаком. Вдруг появился Герман Геринг в потертом кожаном желтом пальто. Он шел по длинному проходу между боковыми ложами и рядами стульев прямо к нам. Теперь стало ясно, что между Гинденбургом и Гитлером происходят какие-то переговоры, так как Мейснер занимался всегда формированием новых кабинетов.

Вторично я встретился с Герингом в Бреславле во время процесса о поджоге рейхстага. Я был приглашен Хейнесом на завтрак, который он давал со своими СА-фюрерами в честь Геринга. Я сидел напротив Геринга. Он беседовал со своими соседями о поджоге рейхстага и решительно отрицал свое участие в этом деле. Я заметил, что разговор велся специально для меня, и это вызвало у меня подозрение, что Геринг, наверное, сам причастен к этому делу. В последующие годы я неоднократно видел Геринга. Так, 1.V.1934 года я встретил его у оберпрезидента в Бреславле. Мы беседовали о строительстве нового городского театра в Бреславле.

В 1935 году - в замке в Бреславле, где я сидел с ним за маленьким столиком. Мы вели беседу о водоемах Туравы, и о том, какое это может оказать влияние на климат. Во время другой встречи мы говорили об охоте. Приветствовали мы друг друга «охотничьим приветствием».

Самым могущественным из вышеупомянутых лиц мне казался Гиммлер. Если проследить путь его восхождения от 1934 года, когда он еще подчинялся Рему и до конца, то следовало бы ожидать найти в нем нового Фуше, утонченного интригана, большого организатора с огромной работоспособностью. Но таким я его не знал. Мне Гиммлер казался глупым. Я долго искал того человека, который вел его на поводу, но не мог найти. Не был ли это сам Гитлер?

Впервые я встретился с Гиммлером в 1933 году в Шваневитце в Силезии на завтраке. Мы сидели за большим круглым столом. Вдруг он обратился к своему соседу, силезцу, и спросил его: «Не похож ли я на сельского учителя?». Тот, к кому он обратился, застыл с открытым ртом, и было видно, что «да» готово сорваться у него с языка. «Видите - в этом моя сила» - заявил тогда Гиммлер. Может быть его глупое поведение, о котором я слышал, было лишь маскировкой? Этому я не могу поверить.

В дальнейшем я видел Гиммлера неоднократно, но продолжительных бесед с ним не вел. В начале 1934 года, во время моей борьбы в Хейнесом, мы с ним вновь встретились в узком кругу. Он дал мне понять, что в этой борьбе он стоит на моей стороне. Тогда Гиммлер еще находился в подчинении у Рема, а его силезские СА подчинялись Хейнесу. Но вслед за этим он продлил разговор, заявив, что имеет намерение создать семь первоклассных пехотных дивизий из обученных людей. Рейхсвер имел, кроме трех кавалерийских дивизий, тоже только семь пехотных дивизий. В случае войны часть его (Гиммлера) дивизий должна была остаться в стране для предотвращения возможности революции, остальные же он готов был передать в распоряжение военного командования на фронте.

Разумеется, он хотел следить за тем, чтобы их не посылали на самые опасные участки, и систематически меняли состав. Это мне заявил мой новый союзник, которому было известно, что моя борьба с Хейнесом, в конечном счете сводилась к борьбе «за одну армию»! «Глупая утопия» - подумал я. Но Гиммлер продолжал и в дальнейшем держаться этой высказанной им мысли и развивать ее.

В последующие годы я также неоднократно встречался с Гиммлером, например, на имперских партийных съездах. Я был у него в гостях в его огромной походной палатке в СС-овском лагере, где толпились иностранные представители, дипломаты, высшие хозяйственные руководители - все отборное общество. Гиммлер был тогда могущественным человеком. Он хотел принимать как король, а был всего лишь сельским учителем.

Затем я еще два раза встречался с Гиммлером во время войны. Зимой 1941-42 годов, по дороге в лейбштандарт, он заехал ко мне в Мариуполь на тарелку горохового супа. Мы говорили о трудностях снабжения и о плохих дорогах в период дождей. «Ах, этому очень легко помочь, - заявил Гиммлер, - я просто выстрою твердую дорогу от Днепропетровска до Таганрога. Камни у меня с Карпат, а рабочая сила из деревень, расположенных вдоль дороги».

Осталось только за голову хвататься. Везти камни, когда железные дороги не успевали подвозить боеприпасы и продовольствие. Рабочая сила из деревни, когда ее было недостаточно для обработки полей. Глупо.

Последний раз я виделся с ним в начале 1944 года. Кейтель устроил обед для широкого круга генералов. Когда все разошлись, мы с Манштейном остались вдвоем у стола. Вдруг к нам подошел Гиммлер и сказал: «Теперь война выиграна». Мы смотрим на него озадаченно. «Да, русские мобилизовали уже всех, до последнего человека, у меня совершенно точные сведения, они уже больше не могут». Заявлять это нам, старым фронтовым солдатам, было просто дерзостью. Этому, может быть, верил Гитлер, потому что он желал верить. С 1942 года неоднократно приходилось слышать о подобных высказываниях Гиммлера, которые мы считали невозможными. Теперь мы это услышали от него самого. Глупо!

Геббельс, без сомнения, самый умный из приближенных Гитлера, ненавидимый Герингом и Гиммлером, не мог рассчитывать на то, чтобы захватить одному власть после Гитлера. Исчезнет Гитлер, не станет и Геббельса. Возможно, что при новой, неожиданно сложившейся политической ситуации, власть мог захватить другой, которому, как и Гитлеру, потребовались бы ум и слово Геббельса, которому бы он стал необходим.

С Геббельсом я познакомился лично в начале 1934 года. Сношения между мной и СА-фюрером Хейнес сильно обострились, и об этом говорили уже не только в Бреславле. В это время Геббельс предложил свои услуги сделать доклад для офицерского корпуса бреславльского штандарта . Очень знаменательно.

Я встретил его на аэродроме. Туда же приехал уполномоченный СА-фюрер, который по поручению Хейнеса попросил министра посетить и его. Геббельс коротко и решительно отклонил приглашение. Мы вместе поехали в здание, где размещался мой штаб и там, в большом зале, Геббельс сделал офицерам доклад. Он говорил о том, что тогда хотелось услышать солдату. Он назвал рейхсвер теми мощными скобами, которые сдерживали империю с 1918 до 1933 года, верным носителем всех ценных традиций старой славной армии мировой войны. Он говорил о рейхсвере как о единственной армии, призванной защищать немецкую землю.

Когда я стал после доклада благодарить его, он сказал мне при выходе несколько саркастически: «Я, конечно, мог бы сказать и противоположное с таким же успехом». Он имел в виду выступление перед СА. Затем он, вместе с теми, кто его сопровождал, - одним гауляйтером и еще несколькими лицами, был на чашке чая у моей жены, где показал себя очень ловким и любезным собеседником. Его я тоже впоследствии часто видел, но не беседовал с ним. На фестивале певцов я сидел между ним и Папеном на трибуне около Гитлера, мимо которой проходили группы певцов.

Когда я был назначен главнокомандующим армейской группировки, он прислал мне на рождество 1942-43 года посылку. Один раз это была книга, другой раз - вечная ручка. Я поблагодарил его и написал: «Это и не умно, и не благородно оскорблять храброго противника. Солдат, который уважает своего противника, уважает самого себя». Он ответил: «Я очень хочу с вами поговорить. Если вы будете в Берлине, зайдите, пожалуйста, ко мне». Я к нему не попал.

Фрау Геббельс я видел 15 февраля 1945 года, когда она приезжала в разрушенный Дрезден. Она сказала тогда: «Если наступит конец, то я с детьми приму яд». И все высшие СС-фюреры получили уже тогда от Гиммлера пилюли цианистого калия.

ФОН КЛЕЙСТ

Показания отобрал:

Пом[ощник] нач[альника] 5 отделения Следотдела 2 Гл[авного] Управления МГБ СССР майор СОЛОВОВ

Перевела:

Переводчик Следотдела 2 Главного Управления МГБ СССР старший лейтенант ШИЛОВА